Родная кровь - Страница 82

Аш хлопнул меня по плечу, подтолкнул в спину. Я вздрогнул, хотел скинуть его руку, но сдержался. В душе взорвалась целая буря чувств, круговорот из злости, гадливости и тоски. Перед глазами мелькнули картинки из детства, такие живые и цветные, словно все это было только вчера. Усилием воли я отогнал их прочь, сжал кулаки и сказал себе: «Забудь, что Аш твой брат!»

Глава 9

В глаза ударил яркий свет факелов и свечей. Широкий коридор был хорошо освещен. Я моргнул, с интересом осмотрелся. В первый раз в настоящем феодальном замке.

— Как тебе мой новый дом? — спросил Аш. Встал рядом и скрестил руки на груди.

— Еще не знаю, — проворчал я.

Подошел к ближайшему окну, распахнул ставни. На меня дохнуло холодом и свежестью ранней зимы. В уши ворвались разнообразные звуки: ржание коней, крики людей, какие-то стуки и громыхание. Окно выходило во внутренний двор замка. Я глянул с высоты второго этажа. Внизу бегала челядь, степенно ходили рыцари и простые воины. Похоже на разворошенный муравейник.

— Пойдем в донжон, — позвал брат, — Там небольшой пир, приехало много благородных гостей. Мне нужно будет кое с кем поговорить. Да и тебя заодно представлю. Потом погуляешь сам. Но уж извини, под надзором солдат.

— Доверяй, но проверяй? — хмыкнул я.

Аш пожал плечами, недовольно дернул губой.

— Пойми меня правильно, Эскер, — сказал брат. — Я тебя знаю от кончиков волос до мозга костей. Едва тебя освободишь, ты сразу начнешь творить глупости. А я не хочу твоей смерти. К тому же сейчас ты враг, хотя я и хочу сделать тебя другом.

— Политика, — буркнул я. — Как отвратительно. Еще несколько месяцев назад были братьями. А теперь враги.

Аш развел руками, на выразительном лице отразилось волнение и давняя боль. Но он тут же совладал с собой, принял равнодушный и холодный вид. Я бросил взгляд искоса. Невольно подумал: да, Аш учится быть владетельным сеньором. Спина прямая, подбородок гордо задрал. В глазах ледяное спокойствие и отчужденность. Даже выражение лица научился держать под контролем.

— Ради великого надо жертвовать малым, — сухо сказал брат.

— Ага… — пробормотал я. — Ну да. Ради власти, денег и смазливой бабенки можно предать свою страну и братьев. Цель оправдывает средства.

Я напрягся, ожидая взрыва эмоций, ругани, упреков и оправданий. Но этого почему-то не последовало. Аш лишь еще выше задрал подбородок, сжал кулаки.

— Ты не поймешь, Эскер, — сказал брат и взмахнул рукой небрежно. — Вот та жизнь, которой я хочу жить. И это те люди, ради которых хочется жить. Жить, Эскер! А не тлеть, словно гнилушка. Я достаточно накушался грязи в Свободных Землях… А тут… Эскер, тут все другое. Да, есть место лжи, предательству, интригам. Но это скорее исключение, чем правило. Эти люди чисты. Для них понятия чести, благородства и добра еще не превратились в ругательства. И женщины, Эскер, женщины… Могут любить чисто и беззаветно. Они не знают той поганой свободы, что гонит в постель с тремя мужиками разом. Только за одно это я буду с ними и пойду войной на Свободные Земли, выжгу зловонную клоаку.

Я стиснул зубы, в душе шелохнулась злость. Но я ее подавил, улыбнулся с усилием. Грустно как-то. Все не так, каким представлялось. Катрин да, эта женщина злее цепного пса. Но и в ней есть нечто высокое и светлое. Видно даже по тому, как она смотрела на моего брата. И Аш… Брат не заколдован, не порабощен. И здесь по своей воле. Говорит слова, каждое из которых отдается во мне глухой болью. Честь, благородство… Ведь я и сам стремлюсь к такому. Но мой путь отличается от его. Я не хочу попасть в светлое будущее одним махом. Пропускаю всю грязь через себя, чтобы почувствовать ее на собственной шкуре. Понять, что да… вот это мне не нравится, а с тем можно жить. Путь трудный. Иногда грязь отваливается с души большими жирными кусками, иногда налипает снова. А я счищаю ее раз за разом. Но не хочу принимать чужие ценности лишь из-за того, что они правильные и красивые. Хочу иметь свои.

Аш замолчал, на худых щеках заходили желваки. Во взгляде вспыхнуло пламя, яркое и беспощадное. В чем-то он все-таки фанатик. Хотя я могу и ошибаться. Чувствовалось в нем нечто такое, что гложет и меня самого. Но брат устал от борьбы. И, увидев мир своей мечты, принял его сердцем и оборвал остальные нити. Или почти оборвал. Ведь не убил же меня. Ни тогда в библиотеке, ни теперь. Жаль, что я так не могу.

Мы прошли коридор, свернули направо и спустились по широкой лестнице. Впереди была большая двустворчатая дверь, украшенная резьбой и позолотой. По обе стороны стояли стражи с алебардами. Когда мы приблизились, они вытянулись по струнке, стукнули древками о каменный пол.

— Орлы, — с удовольствием сказал Аш. — Небось не те толстые разгильдяи в Свободных Землях, которым лишь бы вина да по бабам…

Стражи вытянулись еще больше, стали поедать Аша глазами. Быстро и четко повернулись, толкнули руками тяжелые створки. Аш царственно вошел, осмотрелся с интересом. Я догнал его, встал рядом.

Мы оказались в огромном зале. Потолок поддерживали толстые каменные колонны. На стенах древнее оружие, гербы и стяги. На постаменте у противоположной стены два высоких деревянных кресла. Сквозь узкие окна под потолком били яркие лучи солнца, преломлялись и создавали величественное впечатление. Зал был полон людей. Одни сидели за длинными столами, что ломились от обилия пищи. Вовсю пировали, громко и весело разговаривали. Другие прогуливались с кубками в руках, пили вино и болтали. Меж ними бегали верткие слуги, таскали подносы с едой, кувшины с вином.