Родная кровь - Страница 66

— Нет, не нашли, — мрачно сказал комендант. — Была только подсохшая кровь на полу трактира.

Я не удержался, хлебнул из кружки. Остатки глинтвейна заскрипели на зубах, стянули язык вяжущей сладостью. Гадко-то как. Не знаю, что и думать. Киаран не мог выжить! Просто не мог! Ведь я почувствовал, как клинок перерезает позвоночник. С помощью заклятий можно вылечить многое, даже самые страшные раны. Но никакое волшебство не может воскресить человека. Или может?.. Мрон, как же мало я знаю о Высшей Магии!.. Но если некромант умер, то куда делся труп? Сгорел, как и посох? Очень может быть… да и хочется верить. В противном случае все гораздо сложней и хуже. Киаран залижет раны и начнет на меня охотиться. Остается надеяться, что к этому времени я стану сильней…

— Что ты можешь сказать? — не выдержал Максимус.

— Некромант умер, — буркнул я, сплюнул лепесток какого-то цветка, что прилип к зубам. — А если и не умер, то вас тревожить не станет.

Мимо прошел пяток солдат. Видно, что только с дежурства. Лица красные от мороза, на доспехах изморозь. Воины ежились, притопывали и похлопывали себя по плечам, чтоб быстрей согреться. На меня дохнуло волной морозной свежести, в ноздри ударил запах лошадиного пота, железа и дыма. Солдаты уселись за дальний стол. Им тут же принесли кувшин глинтвейна, кружки. Они разлили, стали пить быстро и жадно.

Комендант проследил за моим взглядом, скривился.

— Слабаки, — проворчал воин. — Три часа в патруле, а уже околели. Сюда мчатся, словно мухи на мед. Надо запретить выдавать вино или ограничить количество. Моя б воля, разогнал бы всех к мроновой матери.

— Есть кем заменить? — полюбопытствовал я.

— В том-то и дело, что некем, — вздохнул Максимус— Приходится воевать с неженками и маменькиными сынками. Мне б пять сотен вон тех, что в другом углу сидят. И можно было бы идти походом хоть на столицу Скифра.

Я оглянулся и напряг глаза. Да, в противоположном углу и впрямь сидела компания воинов. Но эти не походили на краснощеких и молодцеватых солдат из гарнизона крепости. Угрюмые и бородатые. Обветренные лица испещрены глубокими шрамами. Все как один русоволосые и голубоглазые, невысокие, но широкоплечие и мощные. Даже на расстоянии ощущалась аура силы и жестокости, что окружала бывалых воинов. Они были одеты в толстые медвежьи полушубки, поверх которых блестели толстые пластины грубых доспехов. У ног каждого лежали огромные топоры, круглые деревянные щиты.

— Веринги. Наемники, — объяснил комендант. — Вина не пьют, сражаются словно демоны. Отличные следопыты. Жаль, что их всего пятьдесят.

— Да, — согласился я, с уважением поглядывая на варваров. О Веринге слышал когда-то краем уха. Мелкое северное королевство. Славится своими воинами и моряками. — Этим палец в рот не клади, откусят. А потом догонят и откусят остальное.

— Ну да, — кивнул Максимус и неожиданно сказал: — Значит, если некромант жив, то будет мстить тебе?

— Так и есть, — признал я. — Можете быть спокойны, вы в безопасности.

Комендант поморщился, ведь я намекнул на трусость. Но проглотил. Настоящий командир, может пожертвовать чем-то ради своих людей. Воин пристально посмотрел мне в глаза. Я ответил той же кривой ухмылкой, выдержал взгляд. Около минуты длилась борьба воли. Максимус не выдержал первым: кашлянул в кулак, отвернулся.

— А ты смельчак, маг, — буркнул комендант.

— Напротив, — хмыкнул я. — Трус. Но у меня нет выбора. Если придут по мою душу, то придется драться. Ненавижу, когда загоняют в угол.

— Мышь, загнанная в угол, может ранить кота, — согласился Максимус— Но это не умаляет твоей выдержки.

Я пожал плечами, отодвинул кружку подальше от себя. От больной головы рукам покоя нет. Еще разобью, Ника будет возмущаться.

— Вопрос решен? — спросил я хмуро.

Комендант кивнул, встал с лавки и направился к выходу. Но тут же вернулся. В глазах было странное для такого человека смущение.

— Помощь нужна? — выдавил воин.

— Не откажусь, — кивнул я. — Можете сохранить на время задания мой посох и сумку? Вернусь — заберу. Но пока нужно подержать в надежном месте.

Максимус поскреб затылок, задумался. Видно, что уже и не рад был случайному порыву. Комендант обязан быть жестоким, обязан с равнодушием воспринимать смерть и беды. Тот, кто мыслит о великом, не должен оглядываться на малое. Но тут он сделал уступку обычным человеческим чувствам.

— Давай, — проворчал воин и протянул руку. — Запру в своем личном арсенале. Туда никто не войдет, кроме меня.

Я снял ремень с плеча, осторожно подал ему сумку. Потом передал посох. В голове мурлыкнуло ободряюще: не грусти, хозяин, я понимаю и буду ждать. Но как только посох оказался в руках коменданта, я ощутил себя каким-то голым. Так привык к постоянной тяжести в руке, теплой рукояти…

— Ого! — произнес Максимус с невольным уважением. — Этой штукой можно головы дробить. Да и сумка тяжелая. Признайся, маг, кирпичи таскаешь?

— Книги, — сказал я кисло.

— Взглянуть можно? — поинтересовался комендант.

— Не стоит, — сказал я с нажимом. — На книгах защитное заклинание. Ослепнете.

Максимус посмотрел исподлобья, даже проворчал под нос нечто нелицеприятное, из разряда «в гробу я видел сумасшедших чародеев!». Но сумку перехватил по-другому, пальцы убрал подальше от горловины.

— Наслаждайся теплом, маг, — сказал воин. — Вам скоро выступать.

— Ага, — кивнул я. — Уж наслажусь так наслажусь. До полной неузнаваемости…

Хотел добавить еще что-нибудь едкое и язвительное, это дело люблю. Но комендант отвернулся и пошел к выходу. Я проводил его взглядом, хмыкнул своим мыслям. Максимус длинный, худой и нескладный. Непохож на воина и тем более командира. Ему бы мантию мага или халат ученого. В крайнем случае, одежду купца. Но ведь с легкостью держит бразды правления огромной крепостью. Это еще раз говорит о том, что внешность обманчива.